1. «Планета Вода» – технократический детектив (действие происходит в 1903 году в районе острова Тенерифе). Текст читает Михаил Горевой
2. «Парус одинокий» – ностальгический детектив (действие происходит в 1906 году в Заволжской губернии). Текст читает Александр Клюквин
3. «Куда ж нам плыть?» – идиотический детектив (действие происходит в 1912 году в Польше). Текст читает Александр Филиппенко.
Нетрудно заметить, что все три повести начитаны разными дикторами – причем не просто дикторами, а артистами. Совершенно замечательно, кроме, пожалуй, последней (Фандорин, изъясняющийся с легким еврейским акцентом – все-таки перебор). Трилогия проходит под знаменем насмешки над благородным мужем. Снова обижают Эраста Петровича, а я уже не обижаюсь за него: наверное, иммунитет выработался после «Театра». Прекрасны всяческие подмигивания и моменты узнавания – например, командировка Фандорина по местам боевой славы Пелагии. Или безошибочное определение читателем неназванной убиенной монахини (А. из «Д.»). Две, так сказать, заочные встречи. Прелестна концовка третьей повести: «идиотический детектив» он идиотический и есть. Тем не менее желание народа в лице меня категорически воскресить любимого персонажа никуда не делось. Просим-просим, ждем с нетерпением.
Энди Уир. «Марсианин». Кто бы мог подумать, что чистая научно-технологическая фантастика, не замутненная ни граммом фэнтази, может доставить столько радости. Последнее произведение в этом жанре читала в глубоком детстве (Артур Кларк?), а тут такой вот приятный сюрприз. Вика написала прекрасную рецензию: «И да, Уотни, шутки смешные!» То, что она пишет про слабые стороны, мне в голову не приходило – но задним числом, пожалуй, соглашусь. Особенно вот это смешно (редактор добавил немного депрессии для правдоподобия). Все сравнивают книгу с экранизацией, а я кино не смотрела. Наверняка если посмотрю сейчас, буду ругаться, что выкинули то и это. А где-нибудь через годик непременно это сделаю: такой заряд бодрости, оптимизма и душевной гармонии, да так чтоб еще и по-умному, на дороге не валяется. Особенно с учетом следующих двух произведений.
Маргарита Хемлин. «Дознаватель». Многие мои уважаемые друзья-читатели хвалили эту книгу. Правы: мощная вещь, читается на одном дыхании, очень необычная, новаторская. Я тоже была в полном восторге – бОльшую часть книги. Только вот в самом конце чары развеялись. Вся эта история с поиском еврейских детей, на которой держится интрига… вот прям из-за нее Евсей и застрелился, из страха, что раскроется? Смешно. Я понимаю, что тут у нас не социалистический реализм, а фантасмагорический что ли, но в любом, даже самом затейливом, жанре хочется логики-правдоподобия хотя бы в соответствии с этим самым жанром (типа "соблюдайте вашу конституцию!"). Очень хороша рецензия Марии Галиной («Неуютная книга»), хоть всю ее цитируй: А чтобы оно было черное, но еще и немножечко белое, или чтобы избавитель был немножечко жертва, или чтобы герой, но немножечко еще и злодей, причем не один, а чтобы все персонажи были такими, — это, пожалуй, только в жизни так бывает, да еще вот у Хемлин. Ключевые слова тут «немножечко белые»: количество белого исчезающе мало, а чернухи хоть отбавляй. Не на мой вкус. Процитирую еще
i_shmael’я: Эта практически детективная история, происходящая в Чернигове и окрестности в 1952-53 г., и рассказанная типичным ненадёжным рассказчиком, позволяет взглянуть на послевоенную еврейскую жизнь со стороны, что, по-моему, ужасно трудно и никому особо не удавалось. Это не есть "профессиональная еврейская проза", взгляд жёсткий, без умиления, но с огромным пониманием и сочувствием. Опять же "речевая маска" рассказчика прекрасна, его нешибко хитрая мысль бьётся в тисках советского канцелярита, заменившего ему русский язык (впрочем, неродной, поскольку он украинец). Вот «огромного понимания и сочувствия» не заметила – и это мне, честно говоря, и мешало. Кстати, не знала этого термина: unreliable narrator (ненадежный рассказчик). Галина в своей статье дает определение: Это когда герой говорит от первого лица, говорит про себя «я», тем самым заставляя читателя волей-неволей идентифицировать себя с рассказчиком. И не сразу задумываешься, что «я» может так же врать, как и «он». Еще Галина считает, что не имеет смысла говорить о «Дознавателе» в отрыве от двух предыдущих романов («Клоцвог» и «Крайний»): общий замысел, общие герои и т.д. Почитаю когда-нибудь, пока не рвусь. Но признаю, что талант у писательницы немеряный. Был, к сожалению... Жозе Сарамаго. «Слепота». Еще одна чернуха, гораздо менее элегантная. Постапокалиптический роман-ужастик про то, как все ослепли. В прямом и в переносном смысле. Долго этот Нобелевский лауреат стоял у меня в списке «маст-рид», но противно было браться (если кто не знает почему, найдите по ссылке слово "Освенцим"). Наконец и до него очередь дошла: во-первых, помер вот уже несколько лет как, во-вторых – вышла аудиокнига. Ну ладно, писательское мастерство я оценила. Библейско-притчевый стиль, выдержанный от начала до конца, тщательную проработку деталей воображаемого мира, мастерскую игру слов. Кстати, переводчику бедному пришлось потрудиться: с выражениями на тему «видеть-смотреть», а также с переводом множества португальских поговорок, не существующих по-русски – тут явно пришлось сочинять новые, да еще и в рифму. Да, не забыть еще несколько потрясающих сцен (не буду тут называть, чтоб не загромождать описание). Что откровенно не понравилось – это зашкаливающая физиологичность и какая-то совершенно плоская назидательность, прорвавшаяся в конце. «Я думаю, мы не ослепли, а были и остаемся слепыми. Слепыми, которые видят. Слепыми, которые, видя, не видят.» Ну и если уж потчевать человечество избитыми истинами, посмотрись-ка, учитель, в зеркало. Не видишь? Отож. Перечитаю, пожалуй, «День триффидов» Уиндэма, помнится, сильное впечатление произвело на меня в детстве.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →