Чтиво номер шесть
За отчетный период удалось ликвидировать несколько чтивных задолженностей. Например, приобщилась к Вудхаузу. Был такой пробел в моем образовании, а теперь нету. Вещички ужа-а-асно милые, легкие, остроумные – но честно говоря, мне не совсем понятно, зачем тратить драгоценное время, которого мало, на оперетты про серебряных коров.
Кстати, об опереттах. Давно я искала любимое и незабвенное эссе Юлиана Тувима «Несколько слов касательно оперетты» – а тут оно возьми и найдись! Всем, кого трогает за душу фраза «Велики и неисчислимы мерзости сценического зрелища, именуемого Опереттой» пускай немедленно кликают правой кнопкой на «Ироническую прозу» Тувима, листают до предпоследнего эссе и наслаждаюцца.
Так получилось, что Вудхауз попал к нам в дом одновременно с «Цветом волшебства» Пратчетта. На Пратчетте же прям и было написано, что это типа современный Вудхауз. Вот и Левка туда же: пока я Вудхауза познавала, успел того Пратчетта прочесть и сложить на полочку под названием «отдать». - А я, - говорю? - А тебе, - говорит, - не понравится: это типа современный Вудхауз.
Сговорились они, что ли? Хорошо, что я им всем не поверила! Чего общего-то, люди? Что оба остроумны? Ну мало ли, юмор ведь юмору рознь!
А-а-й, какой восторг этот Пратчетт с его Плоским миром, Великим А’Туином и его покорителями-рептилионавтами! Какой варвар-грабитель-герой Хрун с сопутствующими рассуждениями о героизме? А добрый дракон Девятьстеблей, существующий только тогда, когда в него верят? А неутомимый маленький турист Двацветок и его неразменный сундук на ножках? А Смерть, который мужского рода И ГОВОРИТ ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ? А перевод-то какой классный – кто это? И. Кравцова? Запишем в золотую книгу. А концовка-то, концовка? Стоп, остановите меня. В общем, не знаю, то ли я Гаррипоттеров недочитала, то ли еще какой фэнтази (а скажите, какой?) – но кажется мне, что Пратчетт – это такой особенный фейерверк фантазии, остроумия высшей британской пробы, и – не побоюсь этого слова - интеллекта. Спасибо, Ирка-
allerod тебе душевное от всей души!!
Наконец-то прочла "Белое на черном" Рубена Гонсалеса Гальего - уж так оно носилось в воздухе со всех возможных сторон, и рекомендовалось самыми разными френдами, что никуда и не деться было. Я, впрочем, и не собиралась никуда деваться, но по наивности думала, что это беллетристика, а оказалось вовсе нет. А тогда скажите мне, при чем здесь Букеровкая премия по литературе? Ну да, понимаю, символическая, почетная такая премия. Конечно, история автора потрясает, и душу вынимает, и такие факты должен знать каждый – может, затем и Букера дали, чтоб мы узнали? По ходу дела возникает масса вопросов, которые хочется задать автору – я надеюсь, он на них отвечает в других своих книгах..
Дошли руки и до «Жанров» Акунинских. Вот, Фантастику прочла. Ну и чего, спрашивается, пристали кчеловеку роману? Ну согласна, что не слишком велика худ. ценность данного произведения. Ну, лезет небрежная работа из всех дыр. Дважды вместо Дронова упомянут Дорин (нелегко, видать, писать две книги одновременно), и еще всяких мелких опечаток есть (чего, к слову, раньше не было) – ну и ладно. Скажу-ка я лучше о том, что в ней есть, и почему мне не жаль потерянного на нее времени. Вот, например, откуда мне было узнать, как жили партийные функционеры, когда порушился Нерушимый? А интересно ведь. А кто теперь вспомнит те байки про звезду полынь, что ходили в начале 90-х, а народ ушами на них хлопал благодарно? А при упоминании джинсов фирмы «Мильтон» за 12 рублей моя ностальжи вообще закурлыкала от радости. Ну и память у человека!
И про Дорина я тоже прочла, как же – Шпионский роман. Тут вообще не было читателя, меня благодарней: такой праздник, такой триллер с сурпризами! - Да кто ж его выпустил-то, Когана злобного? – хлопнула я прочитанной книжкой об диван. – Как могли? – воскликнула в негодовании. Встала, обулась, пошла в ЖЖ спрашивать – да по дороге стыдно стало. Почесала в затылке, сверилась с датами... и вот же! сама доперла – силой собственного ума. Кто не понял – спрашивайте, объясняю все. А еще меня страшно умилил образ Нади (на кого пародия?), не хуже эссе о Настоящих Мужчинах и Женщинах в «Фантастике», прям плакалъ и от того, и от другого.
Мы долго спорили с Левкой о «Шпионском романе»: он обвинял Акунина в продажности (мол, и нашим и вашим решил угодить), а я – напротив, хвалила автора за то, что не черно-белой раскраской пользовался, а рисковал быть разлюбленным его же собственной аудиторией.
«Лучшая страна в мире» Эрленда Лу – это песня! А уж когда читается в Норвегии, то просто опера. Мы ее втроем друг у друга из рук вырывали. Но что вот меня больше всего в этой книге поразило? А вот что. Живет где-то там в Норвегии нордический норвежец – чего у него со мной, русской израильтянкой, казалось бы, общего? Но почему мне тогда так близок его тонкий, ненавязчивый юмор? Почему каждое слово, каждая излучина потока (не побоюсь этого слова) сознания этого милейшего психа отзывается таким резонансом в моей душе? Вот уже два года прошу я народ в этой рубрике мне книги рекомендовать – и где вы люди, раньше были? Теперь вот я всем немедленно рекомендую Эрленда Лу! *живо представив себе кучу народу, пожимающего плечами в недоумении* - то есть не всем, а у кого те же вкусы, что у меня ;)
И еще прочла маленькую книжечку Зюскинда – там где «Голубка» и четыре рассказа. Читать меня заставили – изначально совершенно не собиралась, и вот по какой причине. После гениального «Парфюмера» пошли мы на спектакль «Контрабас» (не который с Райкиным, а который с Теплицким) и ушли с четким мнением, что Зюскинд – автор одной книги. Левка было предположил, что с Костей Райкиным спектакль выглядит совсем по-иному, но я не поверила: текст-то один и тот же, уж играй его ни играй, а напоминает арию Лариной: «Ах, я любила Ричардсона, не потому чтобы прочла». И вот беру в руки книжку с «Голубкой», даденную друзьями, а там вот какой текст на обложке: «… нередко Зюскинда называют автором одного романа «Парфюмер». Познакомившись с этой книгой, читатель легко убедится, что такое мнение ошибочно». Таки убедился читатель! Действительно, маленький шедевр в прозе. Причем герой «Голубки» - это тот же герой «Контрабаса», но поданный через фильтр авторского отношения. И вот – совершенно другой эффект.
А еще рассказ о шахматисте мне очень понравился: прямо-таки задел за живое, как и «Голубка». Вот теперь думаю: остальной Зюскинд – он как «Контрабас», или как «Парфюмер» и «Голубка»?
Ну и еще, конечно, жду всяческих сочувствий, возражений и новых рекомендаций :)
Кстати, об опереттах. Давно я искала любимое и незабвенное эссе Юлиана Тувима «Несколько слов касательно оперетты» – а тут оно возьми и найдись! Всем, кого трогает за душу фраза «Велики и неисчислимы мерзости сценического зрелища, именуемого Опереттой» пускай немедленно кликают правой кнопкой на «Ироническую прозу» Тувима, листают до предпоследнего эссе и наслаждаюцца.
Так получилось, что Вудхауз попал к нам в дом одновременно с «Цветом волшебства» Пратчетта. На Пратчетте же прям и было написано, что это типа современный Вудхауз. Вот и Левка туда же: пока я Вудхауза познавала, успел того Пратчетта прочесть и сложить на полочку под названием «отдать». - А я, - говорю? - А тебе, - говорит, - не понравится: это типа современный Вудхауз.
Сговорились они, что ли? Хорошо, что я им всем не поверила! Чего общего-то, люди? Что оба остроумны? Ну мало ли, юмор ведь юмору рознь!
А-а-й, какой восторг этот Пратчетт с его Плоским миром, Великим А’Туином и его покорителями-рептилионавтами! Какой варвар-грабитель-герой Хрун с сопутствующими рассуждениями о героизме? А добрый дракон Девятьстеблей, существующий только тогда, когда в него верят? А неутомимый маленький турист Двацветок и его неразменный сундук на ножках? А Смерть, который мужского рода И ГОВОРИТ ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ? А перевод-то какой классный – кто это? И. Кравцова? Запишем в золотую книгу. А концовка-то, концовка? Стоп, остановите меня. В общем, не знаю, то ли я Гаррипоттеров недочитала, то ли еще какой фэнтази (а скажите, какой?) – но кажется мне, что Пратчетт – это такой особенный фейерверк фантазии, остроумия высшей британской пробы, и – не побоюсь этого слова - интеллекта. Спасибо, Ирка-
allerod тебе душевное от всей души!! Наконец-то прочла "Белое на черном" Рубена Гонсалеса Гальего - уж так оно носилось в воздухе со всех возможных сторон, и рекомендовалось самыми разными френдами, что никуда и не деться было. Я, впрочем, и не собиралась никуда деваться, но по наивности думала, что это беллетристика, а оказалось вовсе нет. А тогда скажите мне, при чем здесь Букеровкая премия по литературе? Ну да, понимаю, символическая, почетная такая премия. Конечно, история автора потрясает, и душу вынимает, и такие факты должен знать каждый – может, затем и Букера дали, чтоб мы узнали? По ходу дела возникает масса вопросов, которые хочется задать автору – я надеюсь, он на них отвечает в других своих книгах..
Дошли руки и до «Жанров» Акунинских. Вот, Фантастику прочла. Ну и чего, спрашивается, пристали к
И про Дорина я тоже прочла, как же – Шпионский роман. Тут вообще не было читателя, меня благодарней: такой праздник, такой триллер с сурпризами! - Да кто ж его выпустил-то, Когана злобного? – хлопнула я прочитанной книжкой об диван. – Как могли? – воскликнула в негодовании. Встала, обулась, пошла в ЖЖ спрашивать – да по дороге стыдно стало. Почесала в затылке, сверилась с датами... и вот же! сама доперла – силой собственного ума. Кто не понял – спрашивайте, объясняю все. А еще меня страшно умилил образ Нади (на кого пародия?), не хуже эссе о Настоящих Мужчинах и Женщинах в «Фантастике», прям плакалъ и от того, и от другого.
Мы долго спорили с Левкой о «Шпионском романе»: он обвинял Акунина в продажности (мол, и нашим и вашим решил угодить), а я – напротив, хвалила автора за то, что не черно-белой раскраской пользовался, а рисковал быть разлюбленным его же собственной аудиторией.
«Лучшая страна в мире» Эрленда Лу – это песня! А уж когда читается в Норвегии, то просто опера. Мы ее втроем друг у друга из рук вырывали. Но что вот меня больше всего в этой книге поразило? А вот что. Живет где-то там в Норвегии нордический норвежец – чего у него со мной, русской израильтянкой, казалось бы, общего? Но почему мне тогда так близок его тонкий, ненавязчивый юмор? Почему каждое слово, каждая излучина потока (не побоюсь этого слова) сознания этого милейшего психа отзывается таким резонансом в моей душе? Вот уже два года прошу я народ в этой рубрике мне книги рекомендовать – и где вы люди, раньше были? Теперь вот я всем немедленно рекомендую Эрленда Лу! *живо представив себе кучу народу, пожимающего плечами в недоумении* - то есть не всем, а у кого те же вкусы, что у меня ;)
И еще прочла маленькую книжечку Зюскинда – там где «Голубка» и четыре рассказа. Читать меня заставили – изначально совершенно не собиралась, и вот по какой причине. После гениального «Парфюмера» пошли мы на спектакль «Контрабас» (не который с Райкиным, а который с Теплицким) и ушли с четким мнением, что Зюскинд – автор одной книги. Левка было предположил, что с Костей Райкиным спектакль выглядит совсем по-иному, но я не поверила: текст-то один и тот же, уж играй его ни играй, а напоминает арию Лариной: «Ах, я любила Ричардсона, не потому чтобы прочла». И вот беру в руки книжку с «Голубкой», даденную друзьями, а там вот какой текст на обложке: «… нередко Зюскинда называют автором одного романа «Парфюмер». Познакомившись с этой книгой, читатель легко убедится, что такое мнение ошибочно». Таки убедился читатель! Действительно, маленький шедевр в прозе. Причем герой «Голубки» - это тот же герой «Контрабаса», но поданный через фильтр авторского отношения. И вот – совершенно другой эффект.
А еще рассказ о шахматисте мне очень понравился: прямо-таки задел за живое, как и «Голубка». Вот теперь думаю: остальной Зюскинд – он как «Контрабас», или как «Парфюмер» и «Голубка»?
Ну и еще, конечно, жду всяческих сочувствий, возражений и новых рекомендаций :)