Чтиво номер 32: Мариам Петросян, Михаил Елизаров, Ольга Славникова, Мюриэль Барбери

Мариам Петросян, «Дом, в котором». Cлов у меня нет, как прекрасна эта книга и как ни на что не похожа. Я в ней просто утонула, и с ужасом думала о моменте, когда прекратится это счастье. Но когда книга закончилось, кусочек счастья остался внутри меня. Как все-таки здорово построен автором этот Дом, как захватывающе описан, как умело построено повествование. Читателя кормят информацией из ложечки точно рассчитанными дозировками, так что в каждой следующей главе узнаешь о персонажах что-то новое и получаешь новые ответы на возникшие вопросы. Или не получаешь. Или получаешь, но не на заданные. Очень хорошо помню это «ах» внезапного осознания, что некий персонаж из второго временного пласта и Кузнечик из первого - одно и то же лицо. С этого открытия все начинается, а потом будет еще одно, и еще... Отдельный кайф - великолепно сделанная аудиокнига. Один актер читает за всех персонажей (а их больше десятка) – и для каждого у него находится свой тембр, свой стиль, свои интонации. И он же подобрал музыку к аудиокниге – абсолютно прекрасную! В общем, Игорю Князеву – низкий поклон. А также огромное спасибо mi_ze за то, что открыла мне имя Мариам Петросян, и моей френде сheboro, которая оказалась корректором аудиокниги. Вот здесь есть интересный очерк и интервью с писательницей: «Один из главных русских романов нулевых был создан не в Москве и даже не в России, а в Ереване.» И хотя каждый может зайти на линк самостоятельно, все-таки хочется вытащить из него несколько впечатливших меня цитат. 1. «Некоторые персонажи наотрез отказывались вести себя так, как мне хотелось. Слепой периодически куда-то исчезал, с ним было тяжелее всех, я не могла поместить его в какие-то сцены, он сопротивлялся, вел себя так, что переставал быть на себя похожим. Легче всего мне было с Табаки, наверное, поэтому это мой любимый персонаж. Я могла поместить его в любую обстановку, иногда он один на себе вытягивал целую главу.» О, тут я заодно спрошу у народа: были ли у вас любимые персонажи, чьего появления вы ждали с нетерпением? Ну и кто они, соответственно.

2. «Мои персонажи полностью жили своей жизнью. Когда после выхода книги я, почувствовав себя осиротевшей, решила продолжить о них писать – исключительно для себя – они повели себя ужасно, стали плоскими, как картонные марионетки. Тогда я поняла, что всё, книга закончена». 3. И последнее, вызывающее безграничное уважение к автору: «Я хочу кое-что окончательно прояснить. Я не писатель, написавший свою первую книгу. Эта книга – единственная, которую я написала.» И в той же статье есть иллюстрации автора к книге (Мариам Петросян – художница, а к тому же, оказывается, правнучка Сарьяна). Интересно, однако, что ее рисунки не находят во мне резонанса, гораздо ближе мне вот эти (автор – narara). Эти почти на 100% совпадают с моим видением персонажей, даже таинственный Слепой стал на минуту немного понятней. И наконец – исключительно нетривиальная рецензия Быкова: взгляд вбок и вглубь, заставляющий сильно задуматься. Короче, полный восторг, а не книга. Л. любит меня критиковать за отсутствие середины в оценках, типа все у меня всегда либо на пятерку, либо на двойку. Так вот тут, я думаю, он под моими восторгами подпишется с дорогой душой.

«Легкая голова» Ольги Славниковой. В тени «Дома» может показаться, что эта книга мне понравилась меньше, но это не так. Тоже своего рода шедевр, от начала и до конца. Язык, драйв, философская глубина – ну, это известно, что Славникова умеет. Вот, к примеру, отзыв Алексея Слаповского – и это очень точно сказано (кроме того, что не программисты, а прогнозисты). И вот вам еще хорошая рецензия – только я в ней не со всем согласна, и еще там спойлеры, осторожно. Уж как я любила «2017» – а «Легкая голова» еще лучше... Впрочем, нет, если подумать: оба романа великолепны. И «Стрекоза» тоже, но она для сильно неленивых.

Михаил Елизаров, «Библиотекарь». Вот тут оно несколько более заковыристо. Надо сказать, что автор хорошо меня удивил, причем дважды. Первый раз – отличной качественной и увлекательной прозой, второй – очень странной концовкой романа: что сказать-то хотел? А в третий – и последний – раз удивили уже критики, единогласно затрактовавшие эту загадочную концовку как апологию и даже восхваление советского строя: «духоподъемный пафос, умело придушенный всепронизывающей иронией». Книга такая яркая и неоднозначная, что критики на нее написано вагон и маленькая тележка. Больше всех мне понравилась рецензия Александра Гарроса: «Однако железная пята деконструкции, у Сорокина столько лет давившая крепкие орешки соцреализма до полного расквашивания официозных речевых стилистик, у Елизарова наносит удар в сторону чуть ли не противоположную. Со всеми, конечно, положенными амбивалентными ужимками, с необходимым набором фиг в карманах, Елизаров делает глубокий реверанс в сторону расточившейся Советской Империи и ее выморочной официальной культуры; оборачивает маразм — магией.» Мда. Вынуждена признаться, мне и в голову не приходило, что такой писательский талант и любовь к советскому строю – две вещи совместные. Но вот бывает же, оказывается. Если верить умным критикам.

Мюриель Барбери «Элегантность ёжика». По сравнению с перечисленным выше (а то и не по сравнению), это не литература, а фальшивка какая-то, от начала и до конца. Фальшивы обе главные героини, ведущие себя настолько дико, что и сочувствовать-то им не получается. (Ерисанова ли моя любимая виновата в том, что обе выражаются совершенно одинаковым стилем, или их создательница? - не знаю, но это тоже раздражает). Фальшив прекрасный японский принц и связанные с ним розовые сопли, набирающие силу со второй половины романа. И наконец, торжествующе фальшивым аккордом звучит слезовыжимательная концовка. Пыталась вспомнить, кому я обязана часами, убитыми на сие произведение – но так и не вспомнила: видать, в воздухе носилось. В общем, очередная лажа очередной французской писательницы, пора уж мне сделать выводы и перестать читать дамские бестселлеры по рекомендации сети. Тем более, что есть столько всего прекрасного помимо.